Ювелирный дом ArgentoV знаменит произведениями глиптики: инталиями и камеями, созданными лучшими отечественными мастерами. О тонкостях производственного процесса, о музах, клиентах, а также о новом направлении в технике рельефной резьбы рассказал основатель компании Ярослав Аргентов
Кем себя больше ощущаете – бизнесменом или ювелиром?
Мое поколение – поколение перестройки. Время больших возможностей и больших потерь. В 1992-м я закончил обучение в Военно-инженерном космическом институте и думал, что меня ждет карьера военного инженера. Но к 1995 году я стал совладельцем ювелирного салона. Мне пришлось на практике осваивать азы бизнеса, маркетинга и ювелирного производства. Военная и инженерная подготовка стали основой для успешного создания бизнеса. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю моих наставников и преподавателей.
Мне всегда хотелось самому сесть за верстак и создать что-то своими руками. Но мне это не удалось. Пока…
С чего начинали?
Начиналось все с торговли ювелирным масс-маркетом. Спрос был очень высок. Он и позволил нам создать некую финансовую подушку, на которую мы могли опираться. В дальнейшем это позволило нам заниматься высоким ювелирным искусством, которое требует больших капиталовложений.
Рынок стал наполняться полудрагоценными камнями. Необходимо было найти для них достойное обрамление. В 1998 году мы открыли ювелирное производство и стали изготавливать единичные ювелирные изделия. Искали новые формы, направления. Был большой интерес заниматься этим, ведь тогда уже было трудно конкурировать с возросшим количеством производителей «народного» сегмента, нужно было начать работать в узкой сфере и делать что-то уникальное.
Было понятно, что у покупателей есть запрос на что-то новое. Приходилось «разрываться» между салоном, производством и закупками на международных выставках. Критериями отборки были новые веяния, единичные вещи или мелкосерийные. Нам это все было интересно. Мы стали сотрудничать с итальянскими компаниями. В 2002-м у нас появился премиум-салон на Покровском бульваре в центре Москвы. Его мы наполнили работами разных ценовых категорий, но все они имели свою индивидуальность. Можно сказать, что c этого момента бренд ArgentoV занял свое особое место на ювелирном рынке.
Вы делаете уникальные украшения с крупными редкими камнями и, соответственно, работаете в высоком ценовом сегменте. Есть ли в России на этом поле конкуренция?
Конечно. Мы не единственные на рынке, конкуренция всегда есть. Она-то и не позволяет нам стоять на месте…
Что касается высокого ценового сегмента. Ювелирные изделия всегда имеют остаточную стоимость, которая в последнее время увеличивается из-за роста цены на драгоценный металл на мировых рынках. Некоторые клиенты пересчитывают уникальные ювелирные украшения на стоимость драгоценного металла и камней, не учитывая работы мастера, разработки концепции, дизайна. Хотя именно это и делает украшение уникальным. При этом, покупая картину, никто не просчитывает стоимость холста и красок. В идеале нам хотелось бы, чтобы и к нашим ювелирным украшениям относились так же.
Расскажите, как создается произведение в ваших мастерских: от а до я.
В разговоре с клиентами я часто поднимаю вопрос процесса изготовления. Нам важно донести уникальность нашего производства. С развитием технологий у ювелиров возникает искушение максимально автоматизировать процесс производства, используя 3D-моделирование и другое оборудование.
Мы тоже пытались использовать 3D-моделирование, но, по моему ощущению, это абсолютно меняет концепцию, и мастер в этом отношении теряет свободу творчества, его мышление подчиняется жесткому алгоритму программы моделирования. Поэтому мы работаем иначе.
Драгоценный камень является основой любого украшения. В процессе обсуждения мы решаем, какое изделие лучше с ним изготовить. Следующий этап – стилистическое решение, прорисовка эскизов. Далее – работа художника с ювелиром.
Мы используем классические методы изготовления. Сначала создается болванка из золота (для производства некоторых колец ее вес составляет около 50 граммов). Далее ковка металла, придание формы – в настоящее время практически не используется ювелирами. После этого начинается обработка, нанесение орнамента, выпиловка, подрезка и закрепка камней. Звучит быстро, но процесс очень долгий.
Где сейчас берете камни для ваших изделий?
Мы создали собственную коллекцию камней. Но когда мы ее составляли, обойтись минералами одной страны, даже такой большой, как наша, было невозможно. Потому что многие цветные камни, например турмалиновой группы, шпинели, сапфиры, у нас все-таки не добываются, либо их качество оставляет желать лучшего. Соответственно, камни в нашем собрании практически со всего мира.
Сколько в среднем занимает создание одного изделия?
На изготовление изделия необходимо от двух до четырех месяцев. Есть и более сложные работы. Для наглядности скажу, что наши мастера высшей категории крепят 100-200 бриллиантов в месяц в среднем. Столько же камней в день крепит специалист на промышленном производстве. Поэтому можете представить, насколько сложное производство именно наших изделий.
И это, конечно, тоже влияет на цену…
Конечно, существенно влияет.
А сколько стоит ваше самое дорогое украшение?
$900 тыс. Это комплект «Зимний вальс»: подвеска и кольцо со сменной центральной частью с сапфиром в 50 карат, а также серьги с сапфирами 28 карат.
Кто ваши клиенты? Знаю, что в числе почитателей марки были оперные дивы Елена Образцова и Хибла Герзмава.
Клиентский круг разнообразный, от бизнесменов и банкиров до чиновников. А у Елены Образцовой были наши изделия, но все практически подарки ее поклонников. Хибла Герзмава – наш большой друг, муза нашего бренда.
Как вам пришла идея заниматься камеями и инталиями? Это ведь довольно архаичные вещи для XXI века.
Есть какие-то эмоциональные составляющие наших решений, а есть и практические. У меня так и складывается. Мне приходится быть и бизнесменом, и руководить творческим развитием бренда. Бизнес и творчество всегда ищут новые направления. Всем необходимо развитие…
Это было около 15 лет назад. Глиптика стала для нас новым направлением. Я заинтересовался этим предметом, стал углубляться в историю, познакомился с мастерами и экспертами. Одним из таких людей была, например, галерист Шазина Агрба. Она очень увлечена этим видом камнерезного искусства и много мне про него рассказала. Можно сказать, заразила этим. Так у нас появились камеи, а потом уже и инталии.
Знакомство с интальером Владимиром Поповичем – это большая веха в истории нашего бренда. Он в данное время является одним из лучших мастеров в мире. В 2019 году его инталии выставлялись в Эрмитаже. Его работы составляют большую часть нашей коллекции.
Что лучше принимает публика – камеи или инталии?
Камеи. Они, вероятно, больше на слуху. И это в основном работы ремесленников юга Италии.
Было два великих периода в глиптике – во времена Античности и Ренессанса. По словам одного историка, на создание камеи или инталии требовалось столько же времени, сколько на строительство готического храма. Представляете, насколько это было сложно. Мне довелось держать в руках музейные экспонаты. Это абсолютные шедевры. Анатомия, рельеф, обработка камня – все на высочайшем уровне. При этом у мастеров не было электропривода и современного алмазного инструмента… Мода на камеи и инталии вернулась в период ар-нуво, практически полностью изменив облик: они перестали быть похожими на античные, рукотворными и совершенными.
В настоящее время мы стараемся вернуть былую славу камеям и инталиям, поддерживая мастеров глиптики.
Судя по вашим изделиям в области глиптики, их сюжеты фактически не изменились со времен Античности, Ренессанса и ар-нуво. Как вы считаете, возможны ли в этой области современные сюжеты?
Если опять же вспомнить два великих периода, то можно сказать, что Ренессанс копировал Античность, и самые великие работы – античные.
К сожалению, в данный момент не существует школы глиптики вообще. Более того, мало где могут преподавать рельеф как предмет, то есть искусство рельефа сейчас тоже уходит, как любое другое искусство, связанное с ручным трудом. Для чего делать рельеф или античную камею руками, когда можно поставить в 3D-сканер, а потом на 3D-принтере распечатать? Но будет ли такая камея иметь ту же эмоциональную составляющую? Не знаю, вряд ли… Сейчас больше время перформанса, чем чего-то рукотворного и детализированного. Наверное, вы тоже почувствовали, что мало кого интересуют детали.
А что касается новых ходов и сюжетов, то они, бесспорно, нужны. Мы были весной на ярмарке TEFAF в Маастрихте, где выставляются и ювелиры, показали некоторым галеристам работы. Они их высоко оценили, именно уровень мастерства, но достаточно холодно отнеслись к нашим сюжетам. Они для экспертов слишком классические. Я долго думал, советовался, искал, и мы сейчас нашли одно направление для разработки, которое, к сожалению, тоже включило в себя некоторый уровень перформанса. У нас уже есть в коллекции одна камея и одна инталия – это так называемый трансформер, раньше они назывались перевертышами. То есть рисунок имеет несколько ракурсов и меняется, когда вы поворачиваете изделие на 90 или 180 градусов.
Был ли у вас опыт международных продаж?
В прошлом году наша компания участвовала в ювелирных выставках в Гонконге и Японии. При поддержке Российского экспортного центра разработана большая программа по продвижению российских ювелирных брендов в мире. Сейчас из-за пандемии все приостановилось, хотя мы еще не теряем надежды на продолжение, так как наши ювелирные украшения получили высокую оценку у профессионалов и представителей прессы.
Как вы считаете, можно ли ваши драгоценности рассматривать как инвестиции?
Не буду лукавить: думаю, что нет. И это касается большинства ювелирных брендов. Инвестицией может быть покупка драгоценных камней, уникальных по своим свойствам: цвету, весу, чистоте. Я все-таки считаю покупку драгоценностей эмоциональной инвестицией. Наши клиенты понимают, что такое ювелирное искусство, для них важны детали, они любят эти изделия, с удовольствием их носят, делятся своими знаниями и эмоциями с младшим поколением. В этом случае ювелирное украшение становится семейной реликвией, с которой трудно расстаться.