«Частная коллекция» поговорила с известным московским ювелиром Владимиром Маркиным (Markin Fine Jewellery) о таланте и самодисциплине, ювелирных экспромтах и самом главном в ювелирном искусстве.
Три работы ювелира участвуют в выставке «Сила притяжения» (20 сентября – 31 октября, Зимний театр, Сочи).
Беседовала Марина Волкова
Расскажите, пожалуйста, о старте вашей творческой биографии. Что влияло, направляющие?
Ну, например, альбом с работами Рене Лалика, он до сих пор у меня где-то лежит на полке. К тому моменту я уже что-то крутил, что-то делал руками, параллельно была художественная школа. Было понятно, что я скорее всего буду заниматься чем-то прикладным. Родители это тоже понимали и не предлагали мне других вариантов, ни на чём не настаивали. И, наверно, как раз Лалик увлёк меня в сторону ювелирного искусства. Я не увидел в его работах ювелирного «шикарного», блеска, всей этой роскоши. Этого не было, а был какой-то трагизм. И образность. Меня это увлекло. Вместе с тем меня зацепили работы американского авангардиста Генри Дюнэя (ещё одна книга с домашней полки) – с его крупными формами из золота, как будто по металлу провели расчёской. Он совсем другой. И эта контрастная пара, Лалик и Дюнэй, стала базой.
То есть ваша стезя – это не столько история про крупные камни.
Да, я иногда вижу, как многие работают в профессии: когда на выставках покупаются готовые сеты, которые уже сложили продавцы камней, и ювелиру остаётся только закрепить камни по выкладке под колье или браслет, придумав оправу. Но у меня никогда не получалось работать по такой схеме. Конечно, бывает, что появляются интересные камни, и под них ставится определённая задача. Но в любом случае мои вещи всегда строятся от идеи. Камень, да, он является декоративным акцентом, возможно основным, если это крупный камень, но всё равно я иду от идеи, от темы, от какой-то истории: заказчика ли, того ли, кому предназначается украшение, или же какой-то моей истории, если это вещи для себя. Хотя все украшения очень личные, и я всегда делаю так, чтобы самому нравилось.
Если брать изделия с крупным камнем, у вас есть, например, кольца в виде улиток. Как они появились? Тут солирует камень, это центральный элемент, но он подаётся в сказочно-волшебной манере.
У меня был частный заказ на кольцо, которое в итоге клиенту не подошло, но терять хорошую идею не хотелось, и я сделал серию таких колец уже для себя. Какое-то время мы подбирали фактуру, чтобы драгоценная поверхность напоминала больших улиток ахатинов. У моих детей как раз жили такие. Я наблюдал за ними: как пульсирует тело, как оно движется, всю эту мышечную механику, и мне хотелось её передать. Это органичная, природная форма, она как бы «обнимает» палец.
Недавно я, кстати, встретил изображение камнерезной улитки начала 20 века, фигурка фабрики Денисова-Уральского. И понял, что она очень похожа на мою. Верхняя часть фигурки, где головка и рожки, – это же моё крепление, оно ровно такой формы. Интересно, как прорастают идеи. Может быть, я где-то когда-то видел такую или подобную работу, это осталось в памяти, а потом в нужный момент выскользнуло, проявилось – уже в форме кольца. У нас остаётся много информации, она перерабатывается, «готовится на медленном огне», а потом дозревает до идеи, из разрозненных кусочков складывается образ.
Я, к сожалению, не всё успеваю зарисовать. А идей очень много. Они собираются в папки с заметками: я развиваю идею, она складывается в какую-то форму, объём, уже есть картинка в голове, но для того, чтобы всё это нарисовать, нужно время, поэтому я сразу делаю быстрые наброски (я рисую на планшете) и дальше берусь развивать следующую мысль. Если замысел не зафиксировать, то эту идею скорее всего погребут под собой следующие, и потом её будет уже не вытащить.
У вас было много украшений с механической составляющей. Расскажите, пожалуйста, об этом, «инженерном», периоде. Здесь ведь тоже был какой-то триггер, внутренний посыл?
На тот момент мне было интересно понять, как работают те или иные механизмы. Как это устроено изнутри. Может быть, возраст и общий контекст. До того, как меня стал увлекать ювелирный мир, я интересовался автомобилями, у нас был гараж, где я мог пропадать часами: копался в старой «Победе» 1952-го что ли года, подбирал запчасти. И, наверно, в итоге вся эта механика перешла в творчество. К тому же мне тогда как художник очень нравился Гигер, создатель «Чужого». В его работах есть элементы ар-деко, стим-панка. Как я сейчас понимаю, они достаточно отталкивающие, но тогда меня это увлекало: я видел биомеханические объекты из тел, соединяющиеся в шестерёнки. Как если модерн наложить на промышленную революцию.
От чего вы оттолкнулись на следующем этапе?
Пока я работал с партнером, фирма была в другом составе и формате. Так как это была общая работа, то мы держались одной линии, своей ниши, и я двигался в общем русле. И тогда это были в большей степени маскулинные украшения. Да, их как правило покупали в подарок женщинам, но во многом это были очень эгоистичные, мужские вещи. В том плане, что мужчинам по природе своей нравилась вся эта механика: у неё есть функциональное наполнение и в то же время материальная, ювелирная составляющая в виде крупного камня, который удачно отыгрывал задачу подарка.
Когда же я начал с чистого листа, то стал делать что-то радикально противоположное тем коллекциям, и по стилистике, и по настроению, – лиричное, нежное, природное, наполненное поэзией. У меня были на это силы и творческий ресурс. Конечно, это был сложный период. Я мог уйти из профессии, но понял, что пока мне ничто иное не интересно. Первой, во многом знаковой вещью этого этапа стала брошь в виде титанового пня. Из засохшего, корявого пенька, который своими корнями обнимал болдер опал, прорастал маленький зелёный листик. Своего рода метафора возрождения.
Сейчас у вас много титана. Как вы пришли к этому материалу?
Как прикладным материалом для украшений титаном с успехом пользуются уже лет сорок. Пару лет назад он был на самом пике, когда даже крупные ювелирные Дома стали включать его в коллекции высокого ювелирного искусства. У меня титан появился давно. Мы как-то делали корпоративный заказ, на котором я столкнулся с этим материалом в первый раз, примерился к нему, посмотрел, как он себя ведёт. Потом я попробовал одну технологию обработки, затем другую, третью, соединял их, подбирал разные комбинации. Сегодня я понимаю этот материал, знаю, как и что я могу из него сделать, с чем его сочетать. Цвет титана достигается анодированием, и для себя я уже отрегулировал эту технологию. Вся база по режимам обработки выверена до мелочей, чтобы получить нужные мне взаимосвязи цвета и фактуры. Титан даёт прежде всего лёгкость и цвет, и это позволяет дальше выстраивать изделие. Плюс, и это сейчас немаловажный момент, понятно, как работать с этим металлом с точки зрения бюрократических условностей.
Но даже в случае с альтернативными материалами вы включаете элемент драгоценности.
Это требование жанра, я же ювелир. Это немного разные вещи: ювелир и дизайнер. Разный подход. Дизайнер украшений может позволить себе сделать вещь из бумаги, из пластика, из чего угодно. Ради самой формы – и неважно из какого материала. Я же как ювелир, отдавая дань этой профессии, использую драгоценные металлы и камни, чтобы оставаться честным с самим собой. К тому же если брать в массе, усреднять отношение зрителя, ему проще понять украшение из титана с золотом и бриллиантами, чем просто украшение из титана. Просто украшение из титана даже пусть это будет многочасовая, кропотливая работа, всё равно останется бижутерией.
Где же тогда порог вхождения в сферу «ювелирное искусство»? Грань между искусством и ремеслом. Тут же большой процент технической составляющей. Скажем, можно просто взять роскошный камень, прекрасную оправу. Но будет ли это искусством?
Это должна быть совокупность составляющих: эстетической и ремесленной. В сумме они сделают вещь классной. Другое дело, что сейчас многие ремесленники стесняются быть ремесленниками и становятся художниками и дизайнерами, ничего при этом в творческом плане для себя не приобретая, но теряя свои сильные стороны. Почему-то люди не хотят гордиться тем, что они классные специалисты, классные мастера. А ведь это, как в медицине. Есть общее понятие медицинского работника. Это может быть и прославленный нейрохирург, и фельдшер на скорой помощи, и они не взаимозаменяемы, просто каждый на своём месте и хорош в своей сфере. У них разные специальности, разные навыки. Фельдшер не сможет провести шунтирование, но при этом спасает людям жизни в намного более жёстких условиях, и это не менее почетный труд.
Или как в спорте: пропустил сезон, нужно начинать всё с начала. Скажем, мне, чтобы набить руку для закрепки, чтобы руки вспомнили эту работу, нужно сесть переколоть сколько-то камней. Но зачем? Хорошему мастеру нужно всё время тренировать руку. То же самое у хорошего художника-ювелира с идеями и образами. Для этого тоже нужно постоянно работать, генерировать идеи, чтобы потом отбирать удачные варианты.
Какая из Ваших работ для вас самая интересная? В творческом плане.
Самые быстрые вещи, экспромты. Бывает, что-то щёлкает. И в такие моменты, если благоприятствуют обстоятельства, и меня ничто не отвлекает, и под рукой уже есть все материалы, я прихожу и очень быстро делаю отличную вещь. Бывает, что проще сразу сделать, чем сесть нарисовать. Например, именно так появилась работа «Мясо» – подставка под титановую брошь в виде розмарина, вырезанная из куска яшмы. Или одна из моих любимых брошей, «Верба» с жемчужинами. Это магия момента, когда всё складывается и в итоге получается что-то нежное и красивое.
Что вас сейчас больше всего интересует? Какие работы в перспективе? Оживающие задумки.
Мы завершаем серию брошей в виде лука и занимаемся традиционной тиражной партией осенних листьев. Я заканчиваю долгий частный заказ на колье. Но на первом плане для меня сейчас скорее бизнес-процессы, то, что, возможно, не имеет прямого отношения к творчеству. Я больше думаю о производственном цикле, этой грамотности, которую нужно набирать, ведь долгое время я занимался только художественной составляющей. При том, что за годы был наработан большой багаж, в материальном плане я начал с чистого листа. И я понимаю, что если не отладить бизнес-процессы, что-то творческое будет делать сложно.
Но вы всё равно видите себя скорее камерным производством, без масштабирования?
Масштаб масштабу рознь. Масштабироваться до какого предела? У нас конечная аудитория. Много подписчиков, тех, кто интересуется, спрашивает, кому просто нравятся наши вещи. Есть лист ожидания на наши украшения, которые мы делаем небольшими партиями. Есть частные заказы индивидуального плана. Но если разворачивать это до некого масштаба, обесценится суть. Тогда я физически не смогу просматривать, контролировать каждую вещь, а для меня это важно. Мне нужно держать свои украшения в руках, даже тиражные вещи, например, серьги-миниатюры «Сирень» или «Незабудки». Мы делаем их небольшими партиями, но я каждую успеваю просмотреть. Более того, скажем, все титановые цветы я анодирую сам. Я знаю, какой поставить режим, чтобы получился нужный, мой, цвет сирени. Тот самый фиолетовый, с той степенью бархатистости и матовости лепестков, как я задумал.
Вы преподавали и продолжаете это делать в рамках ателье. Расскажите об этом, пожалуйста.
Я когда-то преподавал в Британской Школе дизайна. Это был один из первых наборов на курс ювелирного дизайна. Сейчас меня туда время от времени зовут с лекциями. У себя в ателье мы периодически набираем онлайн-курс по ювелирному эскизу. Он длится месяц и в основном рассчитан на людей, уже в том или ином качестве состоявшихся в ювелирной сфере. Моя жена Анна рассказывает про ювелирную иллюстрацию, у неё есть особый дар и своя техника, как каждого научить рисовать. Моя же задача в рамках курса – направить, рассказать о своём опыте. Дать возможность посмотреть на себя со стороны, ведь часто человек не видит полной картины и не понимает, чем он на самом деле хорош.
Талант, получается, в целом величина плавающая?
Талант ничего не стоит без усилий. Без дисциплины и самодисциплины. Скажем, талантливый прыгун в длину: он должен прыгать, иначе останется талантливым лишь в перспективе, и это ни к чему не приведёт. Да, есть магия призвания. Но без дисциплины в итоге не будет ничего. Она, конечно, включается не сразу, потребность в ней просыпается в разном возрасте: чтобы бить, бить в одну точку, упорно двигаться вперёд – и в итоге добиться своего.