Известный ювелирный художник и камнерез из Новосибирска создаёт философские работы, в которых материалы и техническая составляющая – лишь средство для передачи глубокого смысла.
Беседовала Марина Волкова
Сегодня ювелирным украшениям Марк Балдин предпочитает настольную скульптуру на стыке ювелирного и камнерезного дела. Мастер-универсал работает с разными камнями, в разных техниках и на разных этапах процесса: от обработки металла и закрепки камней до собственно камнерезной пластики. Произведения художника высоко ценятся профессиональным сообществом: порядка двадцати его работ выкуплены в фонды Оружейной палаты Кремля, три предмета находятся в фондах Эрмитажа.
Как Вы стали ювелиром, а затем художником-камнерезом?
– По образованию я архитектор. Архитектура – самая интересная и сложная специальность. Архитектор способен работать в любой творческой сфере. Не зря Всевышнего называют архитектором Вселенной. Я всегда видел себя художником. И сделав этот выбор, пришлось ставить глобальные задачи… Как минимум, осчастливить мир. Конечно, шучу, но всё же. Люблю фразу Шопенгауэра: «Художник выше героя, он создаёт миры». Только выразить своё внутреннее состояние – наверное, этого не достаточно.
Сначала, считая себя авангардистом, я решил сделать революционную коллекцию украшений, предполагая, что она будет понята и принята. Конечно, этого не произошло. Моими идеями заинтересовались на сибирском ювелирном заводе «Атолл», и совместно мы выпустили несколько предметов, которые (как мне представлялось) не имели аналогов. Но они не были востребованы. И я понял, что авангард в принципе кроме специалистов никому не нужен. Можно, конечно, вспомнить авангардную коллекцию «Ювелирного театра», судьба которой оказалась на редкость счастливой. Компания «Алроса» выкупила ее и впоследствии передала в фонды музеев Московского Кремля.
Моим учителем был замечательный новосибирский ювелир Виктор Павлов. Мастер-универсал, он всё делал сам. Как ювелир старой школы он прекрасно работал в классической технике мастеров фирмы Фаберже. Я же хотел применить в авангардных вещах классические принципы, технологии и саму классическую эстетику. Например, чтобы в авангардных украшениях была орнаменталистика. Когда же меня постигло разочарование, я решил всё значительно упростить. Это сложные ювелирные работы, сложные с точки зрения технологии, визуальных образов, но по сравнению с теми объёмными, авангардными композициями, что я делал вначале, с точки зрения меня самого, они гораздо проще. Этот новый подход нашёл своих почитателей. У меня сложился условный фанклуб из искусствоведов и коллекционеров.
Уже четыре года, как я не занимаюсь ювелирными украшениями. Нашёл для себя более сложный и соответственно важный формат – настольные скульптурные композиции, которые могут вместить в себя целый мир. Уже сделано четыре предмета. И работа продолжается.
Расскажите, пожалуйста, о наиболее интересных вещах «ювелирного периода».
– Например, кольцо «Анабтаниум» (было представлено на выставке «Вера. Надежда. Любовь»). Предмет висит в воздухе. Тут я повторил свой более ранний физический опыт, «Пятый элемент» с 727 белыми и чёрными бриллиантами. Материалы, использованные в «Анабтаниуме» – эбеновое дерево, жемчуг, золото. Сам этот эксперимент построен на законах проблемного магнетизма.
За каждым авангардным предметом я ставил философскую историю. Вот кулон «Солярис». До сих пор не утихают споры вокруг великой книги Станислава Лема. Кто-то говорит, что эта планета, Солярис, открывает для людей совесть. Если смотреть сложнее, можно найти какие-то другие ракурсы понимания этой планеты-бога. То ли она настолько поняла человека, что пытается очистить его, сделать лучше. То ли, наоборот, Планета – как ущербный бог, не в состоянии понять людей и как калька, даёт человеку то, о чём он думает, этим причиняя ему огромные страдания. Если бы, скажем, такая идея планеты-бога и контакта с ним пришла в голову писателю-постмодернисту (Сорокину, Пелевину, Ерофееву), то результатом книги был бы ад, настолько эстетически отвратительный, что мы бы забыли о содержании.
Я использовал в кулоне орнаменты из мандалы. Внутри конструкции – сфера, сделанная из цветных камней (голубой топаз, кварц, цитрины), с переходом от синего к желтому. Внутри же этого блока я поместил правильный многогранник с символами мировых религий.
А если брать самый технически сложный предмет, из украшений?
– Это, конечно, кулон «Душа Арктики». За основу взят рутиловый кварц, он засверлен в нескольких местах. Внутри него находятся конусы и отверстия, из него выходят титановые нити и цветы. Изображение дублируется, множится. Камень держится двумя треугольными элементами (условно назовём их крапанами). Каждый «крапан» имеет шесть слоёв металла в виде игл –льдинок, инея, с зеркалом внизу для усиления визуального эффекта. Снежинки же сделаны из белого золота и практически в натуральную величину.
Несколько настольных скульптур вы привезли на выставку «Вера. Надежда. Любовь». Расскажите, пожалуйста, об этих вещах: их историю, посыл.
– Всего настольных работ к настоящему моменту изготовлено четыре. Они идут по нарастающей в плане масштабности. Первая (по правде сказать, я считаю её не самой удачной с камнерезной точки зрения, как физический опыт да, но не более того) выкуплена Оружейной палатой Московского Кремля. Соответственно в Сочи было три остальных. Я бы сказал, что они как раз отражают триаду из названия выставки.
«Вербное Воскресенье». Через неделю Пасха, воскресает Христос. Ваза тает, превращаясь в озерко, лёд превращается в воду, в воде оживает рыбка, выполненная из радужного флюорита. У ветки вербы почки превращаются в голубей, которые вот-вот полетят. То есть неживое становится живым, а живое – ещё более живым.
«Хрустальный Мир». Тут я стремился показать, насколько мир хрупок. Мы все это чувствуем и особенно сейчас. Конечно, работа немного апокалиптичная. Грустный ангел в классической позе Люцифера над земным шаром. Вся фигура сделана полированными гранями на чистейшем горном хрустале. Фигура как хранитель драгоценности (голубой сферы) несёт надежду на будущее.
Отдельного рассказа требует скульптура «Прометей».
– «Прометей» – самая серьёзная работа из тех, что я создал. Я делал её очень долго. Начал лепить фигуру в воске примерно десять лет назад. Она менялась, двигалась, пока я нашёл положение и эстетику фигуры. Зритель сразу видит и понимает содержание работы. Он может ассоциировать его с собой. Это в той или иной степени история каждого. Прометей, как свеча, тает. Волосы похожи на пламя свечи, все мышцы гранями нацелены вверх. Его тянет вниз, и вместе с тем он стремится вверх. И это внутренняя борьба человека, борьба с самим собой, с грехами, которым мы все подвержены. Несмотря на борьбу внутри нас – целая Вселенная, Бог, Любовь. Мой космос внутри фигуры Прометея – это удавшийся оптический эксперимент: зритель видит в его груди бесконечное пространство.
Что у вас в планах?
– «Прометей» – пока моя самая сильная работа, которая отражает состояние любого человека. Следующая вещь будет о смыслах… Очень много проектов в настольных предметах, которые должны материализоваться. Намерения их продавать нет, но диалог на эту тему возможен. Я работаю прежде всего для себя, в качестве самореализации, и конечно для зрителей, надеясь, что мои произведения не оставят их равнодушными.
