Известные петербургские ювелиры Наталья и Татьяна Тарасовы экспериментируют с самыми разными материалами. Их произведения воплощают собой постоянный творческий поиск. В преддверии монографической выставки «Параллельные миры» в галерее «Частная коллекция» мы попросили их рассказать о своём методе и самых необычных украшениях.
Беседовала Марина Волкова
Ваш интерес к ювелирному делу пришёл из семьи?
Наталья Тарасова: Наш отец был очень увлечённым человеком, с невероятной энергетикой. И он увлекал за собой. В том числе и семью. Его любовь к ювелирному делу вылилась в создание кооператива, и это был не просто бизнес, но настоящее сообщество единомышленников. Многие, поработав какое-то время, уходили в свободное плавание (сейчас это фактически костяк основных производителей серебра в Санкт-Петербурге). Мы же в итоге, наряду с собственным ювелирным производством, практикуем художественное направление.
Как вы пришли к нестандартному восприятию ювелирных украшений? Это была творческая трансформация или вам, несмотря на классическое ювелирное образование, изначально была интересна именно эта стезя?
Наталья: Есть очень хорошее американское высказывание: «Когда вы говорите, что закончили колледж, предполагается, что ваш отец закончил колледж и ваш дед закончил колледж». Чего в настоящее время не хватает нашей стране. Постоянные изменения, в том числе в законодательстве, прерывают цепочки развития, наследственность. Так, Карл Фаберже – это второе поколение ювелирной семьи. И именно поэтому он достиг больших высот. Мы – второе поколение ювелиров, и именно поэтому мы смогли пойти дальше.
Фонд искусства Фаберже (FAF) в 1990-е стал вкладывать деньги в ювелирное образование в России. В 1996 году FAF провёл первый «Конкурс Молодых ювелиров», в котором нам повезло поучаствовать. Позже из конкурсантов был организован «Клуб Молодых ювелиров», возглавляемый Евгенией Семёновной Зимнуховой и Людмилой Николаевной Бакаютовой. Нам, молодым художникам, дали возможность знакомиться с ювелирным искусством в Финляндии, в Эстонии, организовывали семинары, лекции и стажировки. Это дало мощный толчок развитию ювелирного искусства в Санкт-Петербурге. Мы также имели возможность участвовать и в западных конкурсах. В итоге из того потока (нас было человек 20) выросла целая плеяда ювелирных художников. Это крайне важно, знать, в каком поле ты вращаешься, и куда движется искусство, – чтобы динамично развиваться вместе с ним. Когда ты оказываешься в вакууме, ты теряешь ориентиры.
Многое давали и такие институции, как школа Галины Николаевны Ковалёвой и её фонда «Форма». У неё был свой подход, раскрепощавший сознание. Она сама отличалась нестандартным мышлением и могла развить его в других. В итоге многие её ученики затем работали главными художниками на крупных заводах. И сейчас это яркие мастера своей профессии.
Искусствоведы Галина Николаевна Габриэль и Ирина Юрьевна Перфильева оказали огромное влияние на развитие ювелирного искусства в России: общаясь с художниками, читая лекции о современном ювелирном искусстве, новых направлениях и тенденциях. Помогали художникам добиваться чистоты стиля, достигать новых горизонтов.
Благодаря всему этому у нас появилась возможность посмотреть на ювелирное искусство совершенно под другим углом. На самом деле мы и начинали с нестандартных материалов. Но первые вещи были скорее вызовом, мы до конца не знали, насколько это всё в принципе возможно. Со временем же эти шаги стали более уверенными.
С авангардными украшениями вы выиграли невероятно престижный конкурс в Гонконге в 2017-м. Как это произошло?
Наталья: Мы регулярно посылаем работы на конкурсы. Но не надо воспринимать конкурсы как аксиому, тут всегда есть субъективность, у каждого смотра свои приоритеты, своя направленность. И в случае с Гонконгом мы понимали, что выставляем работу из самого нестандартного материала – бумаги, на… инвестиционный конкурс. Гонконгский смотр (International Jewellery Design Excellence Award) в то время претендовал на лидерство в этом сегменте. Мы не могли и предполагать, что возьмём первое место. В предыдущие годы гран-при было у Ильгиза Фазулзянова, и в принципе наши ювелиры привезли оттуда немало наград. Но мы были поражены, что жюри привлекла эстетика авангардных украшений из бумаги. Мы были готовы к тому, что это может заинтересовать северные страны, где знают и практикуют концептуальное искусство. Но то, что это увлечет коммерческую институцию, стало для нас, конечно, полной неожиданностью.
Помимо всего прочего у нас есть собственное ювелирное предприятие, где мы сами делаем модели для украшений, этим отличается наша продукция. Но там это работа, а работа – это в значительной степени рутина, ты всё равно психологически устаёшь. И для художника единственная возможность отвлечься и получить свою дозу удовольствия – это чистое творчество. В творческом порыве – другие идеи, другой взгляд на человека, другие материалы, формообразование, стилистические решения, наконец, пропорциональная составляющая украшений. Так что тут мы позволяем себе всё, что угодно.
Победило на конкурсе мирового дизайна International Jewellery Design Excellence Award (2017) в Гонконге в номинации «Инновация и уникальность в дизайне»
Как бы вы охарактеризовали ваши произведения: это скорее арт-объекты, про выставлять и коллекционировать, или всё-таки украшения, которые можно носить каждый день?
Наталья: Нам часто задают эти вопросы. Мы делали разные вещи. Есть арт-объекты, скорее коллекционные образцы, но есть и вполне адаптированные украшения. И при этом вошедшие в частные коллекции. Некоторые вполне носибельные. В любом случае это абсолютно самодостаточные вещи, которые очевидно привлекают внимание. Это не незаметная деталь, продолжение тела, но всегда высказывание. Эти украшения живут своей жизнью. И для каждого должен найтись определённый человек, характер. Всякий раз это неслучайные встречи. Часто любят маленькое, деликатное, чтобы видеть в зеркале лишь своё лицо. А в пропорции с телом человека украшения-то там и нет, оно играет чисто формальную роль. Хотя если посмотреть, скажем, на те же племенные культуры, сохранившиеся в Африке… Там это всегда крупные вещи: бусы, кольца – но какой эффект! Просто с другой точкой отсчёта: берётся не одно лишь лицо, но весь человек вкупе.
Конечно, в случае с серьгами нужно учитывать тонкую мочку уха: тут либо крупная серьга должна быть суперлёгкой, либо нужно жертвовать размером. Но, скажем, с кольцами, брошами и колье таких ограничений нет. Многие модные дома сейчас включают в свои образы какие-то совершенно невероятные вещи, не задаваясь вопросами, куда в этом пойти. Да никуда. Или везде. Это просто твой выбор.
А из современных ювелиров кого бы вы выделили, кто вам интересен в плане художественных экспериментов? Может быть, и ретроспективный взгляд: кого-то из истории, западной или нашей?
Татьяна Тарасова: У нас в 1970-е годы была невероятно сильная плеяда ленинградских художников (их объединяли выставки под названием «Ювелирная пластика»). Они перевернули всю индустрию разом и вывели ювелирные украшения из статуса бижутерии в статус большого искусства. Причем долгое время в Союзе Художников России не было ювелирной секции. Не было понятия «Ювелирное искусство», это направление считалось чем-то прикладным, функциональными вещами.
Кто-то из тех мастеров уже не с нами. Но кто-то продолжает творить. Вот, например, московский художник Геннадий Ленцов. Это же совершенный гений. Очень сильная чета Феликса и Ольги Кузнецовых. В питерской школе такой величиной была Юта Паас-Александрова. Она приехала из Прибалтики уже состоявшимся мастером. Её, кстати, первой приняли в Союз Художников потому что то, что она делала, по тем временам было невероятным. И за ней все потянулись.
Второй знаковой фигурой для петербургской школы стала Вера Георгиевна Поволоцкая. Талантливейший художник, признанный не только у нас, но и за рубежом. Сегодня сильные питерские ювелирные семьи: Наумовы, Быковы.
Что касается западных ювелиров, сейчас очень большой крен на Восток, например, эйфория от Уоллеса Чана. Но нам это не близко. Лично мне очень нравится фирма Taffin. Это концептуальные, чистые вещи. Не перегруженные и очень красивые. Из современных ювелиров выделила бы Синди Чао. У неё сильное европейское образование. И своеобычную красоту её работ даёт как раз этот стык национальных корней и западной традиции.
Расскажите, пожалуйста, о вещах, которые будут на выставке в Сочи. Какие вам особенно дороги?
Татьяна: Костяк выставки формируют работы из бумаги. Из них можно выделить, пожалуй, самую первую вещь. Она с некоторой историей. Забавно, что само решение – задействовать бумагу, пришло спонтанно, и было обусловлено лишь нехваткой времени. Нам предложили поучаствовать в конкурсе, и сделать работу надо было быстро, за какую-то неделю. Из металла за такой срок ничего путного не сделаешь, просто не успеешь. И мы подумали, что будем участвовать с макетом серёг, а это, очевидно, бумага. Когда же мы начали работать, то поняли, какой это самостоятельный, интересный материал. Он открывает большие возможности, ведь ты сам можешь регулировать цвет, фактуру, пластику. Дальнейшие работы уже опирались на эту парадигму внутренних пожеланий. Успех же той первой вещи, конечно, стал для нас самих неожиданностью. Мы ещё и не ожидали, что это будет так хорошо с эстетической точки зрения. Тут всё сложилось: и цвет, и ритмы. Хотя всё это было изобретено на ходу.
Наталья: Также в Сочи будут украшения из серии «Видения шамана». У неё тоже интересная история. Этнографический музей в Санкт-Петербурге задумал выставку «Диалоги», соединив на ней изделия из своей коллекции и современные вещи, созданные под их влиянием. Готовиться начали за два года. Собрали питерских ювелиров, предложили эту идею. И целый год специалисты читали нам лекции по разным разделам. Я попала на лекцию про шаманизм. И меня эта тема так увлекла, что родилась серия украшений. Вот кольца со змеиной кожей – это ведь же бубны. В серии есть и гребни, на этот раз из акрила.
В целом мы так и работаем – образно говоря, слушаем пространство. Мы никогда не привязывались к какому-то определённому материалу, той же бумаге. Бумага – это просто этап. Мы чётко осознаём, что останавливаться в принципе нельзя, надо всё время искать, идти вперёд.
