Отсутствие ателье на Вандомской площади в Париже или бутика на 5-й авеню в Нью-Йорке не мешает индийцу Вирену Бхагату быть одним из самых востребованных современных ювелиров в мире, выставляться в лондонском Музее Виктории и Альберта или в Музеях Московского Кремля и продавать свои украшения от $50 тыс. до $1,7 млн. Его любят сравнивать с основателем JAR Жоэлем Артуром Розенталем, но он именует себя «заклинателем драгоценных камней».
Олег Краснов
В действительности у двух ювелиров и правда достаточно общего, хоть американец и старше на десять лет. Оба были страстно увлечены искусством, рисованием и камнями с детства; оба черпают вдохновение в прошлом, но смотрят в будущее; оба производят не более сотни произведений в год и продают каждое за небольшое состояние. И тот и другой общались с Джанни Булгари: Розенталь даже поработал на итальянского классика, а Бхагата он лично приглашал к себе на стажировку лишь взглянув на его эскизное портфолио. Пылкий индиец, правда, был вынужден отказаться, узнав, что придется поработать в Европе неопределенное количество времени, но похвалу и «путевку в жизнь» от мэтра получил. Наконец, эксперты и коллекционеры роскоши практически единодушно ставят их в один ряд при ответе на простой вопрос: «Кто из ювелиров современности по настоящему велик?»
Семья Бхагата занимается ювелирным бизнесом более века. С 1960-х они владели универмагом в Мумбаи, где отец Вирена, художник и преподаватель изобразительного искусства, заведовал ювелирным отделом, включающим и мастерскую. Там мальчик и крутился сутками напролет. «Я любил ходить в мастерскую. Я сидел там часами и смотрел, что происходит. Там я впитывал навыки на практике, интересовался техникой и отделкой», – вспоминает ювелир.
Но в 1987-м универмаг решили закрыть, а Вирен, уже получивший степень в области бизнеса, но по-прежнему питавший страсть к ювелирному искусству, отправился на год работать к дяде в Кувейт, где тот также занимался ювелирным бизнесом. В то время и произошла поворотная и вдохновhttps://www.sothebys.com/en/auctions/ecatalogue/2017/magnificent-jewels-and-jadeite-hk0744/lot.1856.html?locale=enляющая встреча с Булгари, отлавливать которого дерзкий юноша отправился в Женеву.
По возвращении на родину уже в 1991-м он вместе с братьями открывает первый магазин в Мумбаи, где изготавливает небольшие изделия с полудрагоценными камнями и продает их по еще скромным ценам. Но в самой организации бизнеса были нюансы, экзотичные даже для Европы и Америки. Так, в магазине почти не было выставочных запасов; он был расположен в отдалении от центров и, более того – не принимал никаких заказов от клиентов. Уже тогда Бхагат сформулировал одну из собственных догм, которым следует до сих пор: «Если вы делаете дизайн для клиентов, вы уже не дизайнер, а ремесленник, ваш творческий вклад всегда где-то теряется». Он не желал этого для себя, искал свободы с первого дня.
С тех пор мало что изменилось: магазин с ателье на цокольном этаже все так же существует, а рука мастера контролирует весь производственный цикл – от ручной прорисовки эскизов под вдохновляющий транс до финальной закрепки в одной из семи мастерских в городе. Разве что дизайнер стал работать с редкими и важными драгоценными камнями, его клиентами стали международные звезды кино и музыки, миллиардеры и шейхи, а в цене каждого изделия присутствуют как минимум четыре нуля. Среди самых известных клиентов бренда Bhagat – катарский шейх Хамад бин Абдулла Аль Тани, коллекционер и меценат. Именно он дал музейную жизнь работам индийского уникума, прокатив роскошные драгоценности по ведущим институциям Парижа, Лондона, Токио, Нью-Йорка и Москвы. И жемчужное ожерелье работы Вирена именно из его коллекции установило мировой рекорд на торгах Christie’s в 2019 году – оно было продано за $1,7 млн.
Сегодня ювелир работает с «ограниченной палитрой» – так он называет бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, шпинели и жемчуг. В качестве оправ использует исключительно платину, потому что ее плотность позволяет сделать металл практически невидимым, и создается иллюзия невесомости камней в пространстве.
Он вдохновляется классическими индийскими формами и мотивами из текстиля и живописи, переплетает богатое наследие Великих Моголов XVI-XVII веков и хитросплетения исламской архитектуры с ар-деко Cartier 1920-х годов.
«Мой отец говорил мне, что нельзя копировать природу — это всегда будет плохая имитация. Вместо этого вы должны дать свою собственную интерпретацию», – говорит Бхагат. Таких уникальных интерпретаций он выпускает не более 60-70 в год. Несколько из них были представлены в известном издании «Невероятная коллекция украшений» среди 100 самых важных драгоценностей, созданных в XX веке.